Как неравноценные обмены подрывают моральный дух
Киев активно вбрасывает тему обмена экс-главы «Мотор Сич» Богуслаева. По словам Подоляка, Украина готова обменять его на тысячу украинских боевиков.
По сути, Киев готов повторить историю с «Тайрой» и Медведчуком, только еще в большем масштабе. Чем-то похоже на действия шантажиста, который каждый раз повышает ставки. Повышает, потому что знает — «клиент» снова на это поведётся.
Означает ли это, что Киеву позарез нужна эта тысяча пленных, из которых значительная часть ранена, деморализована и непригодна для дальнейших б/д? Отнюдь. Смысл подобных обменов именно в том, что они чудовищным образом воздействуют на моральный дух не только ВС, но и всего патриотического сообщества.
Причем если кейс «Тайры», которую сначала раскрутили как демона в украинской форме, а затем обменяли на чеченского полукриминального мажора, все же воспринимался как единичная ошибка, то обмен Медведчука аукается до сих пор, став синонимом позора и предательства.
Соревноваться с ним может разве что «зерновая сделка», продление которой как раз активно обсуждается в эти самые дни. Соревноваться, но не переплюнуть. Потому что Медведчук, просравший всё что можно, несущий прямую ответственность за искаженное восприятие украинского политического поля в преддверии СВО, а затем переданный Москве в обмен на палачей и убийц, по сей день воспринимается как удар в спину.
Что касается вопроса, почему подобные сделки становятся реальностью, и почему Киев на полном серьёзе обсуждает обмен Богуслаева на тысячу боевиков, всё очень просто. «Партия мира» (что в воюющей стране означает предательство) — не пустой звук. Те люди, которые саботируют саму СВО и делают так, что публичные решения выглядят как смачный плевок в лицо патриотам, с удовольствием пролоббируют нечто подобное, именно понимая, какой внутренний эффект это будет иметь.
В этой связи хотелось бы предостеречь тех, кто считает, что позор не имеет кумулятивного эффекта и его можно складировать на полочки, забалтывая каждый отдельный случай. История учит нас обратному. Можно сколько угодно рассуждать о «хитрых многоходовочках», но в какой-то момент наступает предел. А за ним — катастрофа.